осекла мужчину Марина. – Кстати, вам никто не давал права со мной так разговаривать.
– А я уже у вас разрешения должен спрашивать? – не на шутку распалялся мужчина.
– Пап, ты чего? Как ты разговариваешь? – Миша, к удивлению и Марины, и Ильи, попытался вступиться за женщину, которая ранее ему была не приятна.
Слова сына подействовали на Илью Тихонова успокаивающе. Он замолчал, растерянно потупив взор.
– Зайдите ко мне в кабинет! – строго произнесла Марина, глядя на отца и сына.
– Можно мне сначала с вами поговорить? Наедине, – окликнул женщину Миша.
Марина удивленно приподняла брови. Ей было непонятно, о чем сын Тихонова хочет с ней поговорить.
Илья тоже не ожидал такого от своего сына, поэтому удивился не меньше Марины.
– Хорошо, пойдем! – кивнула женщина. – А вы, Илья Борисович, зайдите ко мне минут через десять, – строго добавила она, давая понять, что не забыла только что состоявшийся разговор.
Едва Миша и Марина вошли в кабинет, женщина уставилась на парня:
– О чем ты хотел поговорить? О том, чтобы после всего, что было в коридоре, я не увольняла твоего отца? – скрестив руки на груди, раздраженно спросила Марина.
– Нет, не об этом, – покачал головой Миша. – Я знаю, что это всецело моя вина, что у вас с отцом не сложилось.
– Нет, – Марина хотела остановить парня, но тот громким окриком заставил ее замолчать.
– Я не хотел, чтобы кто-то, кроме мамы, был рядом с ним. Но сейчас я понял, что один он не может. И вас он любит. И я понял, что вы самая хорошая из тех, кого он встретил за последнее время.
– Миша, дело не в тебе!
– Подождите, Марина Сергеевна. Отец после вашего расставания стал часто выпивать. Приводит в квартиру каких-то странных особ, которым от него нужны только деньги. Моя мама была дочерью известного в городе человека. Нам с отцом досталось очень хорошее наследство. И женщинам нужны его деньги, а не он сам. Но вы не такая, – восторженно произнес Миша, лишний раз доказывая, что он не врет.
– С чего ты решил, что я другая? – ухмыльнулась Марина, присев в кресло. – Да я такая же.
Это разговор был ей не приятен и заставлял женщину нервничать. А этого она сейчас хотела меньше всего.
– Нет, вы другая. Даже сейчас. Ну кто признается, что ему интересны только деньги? А вы вот так говорите! Значит, вы не такая, – стоял на своем Миша.
– Миша, я все прекрасно понимаю. Понимаю, что ты очень переживаешь за своего отца, но у меня уже есть молодой человек, – решила завершить этот ненужный разговор Марина.
Женщина медленно приподнялась с кресла, давая понять парню, что ему пора уходить.
– Правильно папа сказал, что вы кикимора! – с вызовом выкрикнул Миша, с вызовом ткнув в Марину пальцем. – Дрянь!
Женщина настолько была ошарашена его поведением, что пришла в себя только в тот момент, когда Миша выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.
Марина снова присела за стол в исступлении. Таких слов от сына Ильи она явно не ждала.
Сидела так Марина около десяти минут. Лишь громкий стук в дверь заставил ее вернуться в реальность.
– Марина Сергеевна, можно? – в дверях показалось растерянное лицо Ильи Тихонова.
– Нет! – громко рявкнула женщина, заставив мужчину попятиться.
Глава 35
Марине было неприятно получить проклятия в лицо от парня, который годился ей в сыновья.
Она не считала, что сделала что-то такое, за что ее можно было так оскорбить.
– Воспитание, конечно, – прошептала задумчиво Марина.
Обида разрывала ее душу, хотелось плакать. Она сама не понимала, почему стала такая сентиментальная в последнее время.
И вроде Данила стал к ней ближе, с Дмитрием тоже наладился мир, но все равно что-то было не так.
– Может, с матерью помириться, – прошептала Марина, оттопырив губу, и громко зарыдала.
– Марина Сергеевна, – растягивая отчество начальницы, в проеме двери показалась курчавая голова одной из сотрудниц. – К дверям отдела котенка подкинули.
– Там же охрана, – Марина быстро вытерла слезы пальцами.
– Ну как-то улучили момент, – вздохнула женщина. – Куда его? Если никому не нужно, выкинем.
– Тань, а у тебя дети есть? – вдруг спросила Марина.
– Есть, – Татьяна непонимающе уставилась на начальницу.
– А если ты никому из них нужна не будешь в старости? На улицу тебя? – презрительно хмыкнула женщина.
Татьяна не знала, что ответить на этот вопрос. Она стала бегать глазами по сторонам, пытаясь сообразить, что сказать:
– А куда его?
– Коробку найдите и мне в кабинет принесите. И раз у тебя время есть бродить по коридорам, сбегай в зоомагазин и купи корм. Живо! – скомандовала Марина.
Татьяна поручения начальница выполнила быстро. Котенок на деле оказался маленькой беленькой кошечкой, но с ужасно замызганной шерстью.
– Отмоем тебя дома. А как назовем? – Марина встала на колени перед коробкой.
И от жалкого вида котенка ей стало так тоскливо, что она опять разрыдалась.
Наверное, все дело в свадьбе, решила женщина, все-таки до торжества осталось совсем ничего.
– Я еще и молоко купила, – в дверях снова появилось лицо Татьяны.
– Это все хорошо, но вызови-ка ко мне Илью Борисовича Тихонова, – усаживаясь в кресле, произнесла Марина.
Со всей этой возней она совсем забыла о Тихонове и о его сыне. Пора было решать и эту проблему.
Илья появился на пороге Марины с высоко поднятой головой. Было очевидно, что просить прощение за свое поведение он не собирался.
– Илья Борисович, почему вы такой хам? – Марина встала с кресла и подошла к окну.
– Наверное, я поступил неправильно, – стал мямлить мужчина, не зная, как оправдаться.
– Да уж, и сына себе подобным вырастили, – недовольно вздохнула Марина.
– Как вы смеете! Мы растили ребенка с женой. И он вырос хорошим человеком, – слова о Мише произвели на мужчину взрывной эффект. – Слышите, не смейте о нем так говорить!
– Собирайте свои коробки и проваливайте! Вы уволены! – процедив сквозь зубы, обернулась Марина. – Сейчас же!
Илья с презрением посмотрел на женщину и выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью.
– Уф, – выдохнула Марина. – Псих какой. Одной проблемой теперь меньше.
Последующую ночь Марина никак не могла уснуть. Ей резко становилось плохо, тошнило.
Звонить Дмитрию она не хотела. Он находился на работе, а выдергивать его по пустяку не стоило.
Марина взяла на руки отмытого ею котенка и прижала его к щеке. Казалось, от этого ей становилось легче.
– Как тебя назовем? Ты так сладко мурчишь. Значит, будешь Муркой, – прошептала женщина, и опять почувствовала, как ее затошнило.
Все оставшиеся часы до утра она провела возле унитаза. Лишь к семи часам ей
